- Значит, хочешь убить?

- Записывай, записывай… Сука… Почему ты, а? Почему? Ты, старая уже, потасканная. Ты ему родить не сможешь уже!

Ага, три раза не смогу, конечно! Усмехаюсь, думая о том, что в моём животе сейчас как раз есть то, чего не оказалось у Катюхи.

- Почему он тебя любит, а?

Любит? Да неужели! Ой, дура ты, Катерина, дура. Обе мы дуры.

- Он не меня любит, он себя любит.

- Много вы понимаете.

- Ну, конечно, куда мне, старой корове…

- Вы старая! Всё равно старая уже! По сравнению со мной старая. Хотя про вас даже мой Виталик сказал, что вы милфа.

Милфа. Отлично. Это, блин, даже уже не смешно.

Не знаю, зачем стою тут с этой, разговариваю… выслушиваю.

Наверное, это своеобразная Катеринотерапия. Послушай эту малолетнюю шалаву и даже не думай прощать мужа!

Именно так.

Потому что не надо мне его прощать.

Не заслужил.

- Вы старая, он про вас говорил, что…

- Что? – перебиваю, потому что это уже реально «ту мач»! Этот гондон еще и беседы со своей шлюхендрой обо мне вёл? Абзац просто!

- Да ладно. Хорошо он про вас говорил. Говорил, какая вы классная.

Ох ты ж, прикольно как!

- Он это говорил «до» или «после»?

- Что?

- Ну, до того как в тебя член ввёл или после, когда вытащил?

- Душная вы. Просто душнила.

- Да, неужели?

- Поэтому он и полез ко мне трахаться. Потому что я как собачка ему в рот заглядывала, на задних лапках прыгала. «Станислав Игоревич то, Станислав Игоревич сё»… «А что наш Станислав Игоревич хочет сегодня услышать? А как ему сказать, что он самый охуенный? А что сделать, чтобы ему было хорошо, а как еще угодить?».

То есть я вот этим должна была заниматься? Не свою жизнь проживать, не работать, не детей рожать и воспитывать, не дом вести, а прыгать на «цырлах» перед господином Тихоновым, воздевать руки к нему и говорить – о, свет моих очей, о, мой султан Сулейман, хан Хазрет Лери! О, алмаз моего сердца, бриллиант моей души, камень в моей почке…

Тьфу, жесть! Нет уж… как-нибудь без этого обойдусь.

- Какая же вы жена, если вы даже не поняли, что он на стороне трахается?

- Хуёвая я жена, Кать, ху-ё-ва-я. Это мы уже поняли. Дальше-то что? Что ты пришла? Что тебе от меня надо? Хочешь окончательно себе жизнь испортить, а? Тебе мало?

- Не мало. У меня отца с работы выгнали. Это тоже ваших рук дело? Он в больнице, с приступом. У мамы криз гипертонический. Я понимаю, я сама виновата. Типа…

- Типа? То есть ты не признаешь?

- А у меня ни перед кем обязательств не было.

- Неужели? А твой Виталик?

- Я ему сказала, что мы расстаёмся, еще до того, как у нас со Стасом случился секс.

Случился секс – прелесть как звучит, да? Случился!

Боже, дай мне силы что ли…

- Я свободная девушка, это господин Тихонов женат. Был. Так что…

- С него никто вины не снимает. Но так-то… оба вы… постарались. Представь себя на моём месте.

Не знаю, с какого хрена я вдруг это говорю. Но говорю.

- Не буду я на вашем месте. Потому что если выйду замуж – я не буду расслабляться. И следить буду за своим мужиком.

- За собой надо следить, а не за мужиком.

- Неужели? И что? Помогло это вам? Тупая присказка для обманутых жён.

Ты смотри! А Катюха-то осмелела!

И ведь… права, сучка. Не работает философия. Можно сколько угодно за собой следить, но если у мужа начнёт вставать на других, рано или поздно он кому-то присунет.

Противно.

Как и вся эта ситуация.

Как и этот разговор, терпеть который я больше не намерена.

- Ладно, устала я, и стоять тяжело, и болтовня эта бессмысленная утомляет. Чего тебе надо?

- Мне нужно… я прошу, чтобы папу вернули. Его несправедливо уволили. Он не виноват.

Ага, не виноват. Сама таскался по бабам явно, дети привыкли к тому, что на сторону ходить – нормально.

- Он хорошо работал. И вообще… меня можете добивать как хотите, зачем их-то? В чем родители провинились?

- В том, что вырастили такую как ты?

- Какая же вы… сука.

- Да, сука. И, знаешь, сукой быть легче, чем терпилой. Ладно, узнаю я, что там с твоим отцом, хотя, честно, я ничего не делала. Я про вас забыла уже давно. На хрен вы мне не сдались.

- Конечно, не сдались…Кто мы такие… быдло.

- Это ты сказала, не я. Не хочешь, чтобы тебя считали быдлом, так не веди себя как быдло!

- А, то есть, если бы я была гламурная сука, трахала бы вашего мужа, и могла бы вам ответить на тот трэш, который вы мне устроили, я не была бы быдлом?

- Какая разница, гламурная или нет? Ответила, или нет? Дело не в этом. И быдлом может быть даже утончённая с виду леди, так что… Всё, Катерина, иди домой. Или к Стасу, не знаю, что там у вас.

Тут я, что называется «пижжу как Троцкий», потому что всё я знаю. Ничего нет у них. И давно. После того самого раза и нет.

- У нас со Стасом всё прекрасно. Как будто вы сами не знаете? Нет никаких нас со Стасом! Есть Станислав Игоревич Тихонов, мой бывший босс, который меня уволил и выставил из своей жизни. Которого я любила…

- Да что ты? И что мне, пожалеть тебя?

- Идите вы… со своей жалостью. Только вот… если я на себя руки наложу, будете всю жизнь мучиться угрызениями совести!

- Я? Ты реально считаешь, что я из-за тебя буду чем-то там мучиться?

Тут понимаю, что могу наговорить лишнего, повесить на себя статейку за призыв к… неохота.

- Вы не будете. А Стас? Он будет точно! И всю жизнь будет страдать. А вы будете страдать потому, что страдает он.

- И снова мимо. Не-а. Не буду я больше из-за него страдать.

Говорю, бравируя, опять же в режиме « как Троцкий», потому что мокрощелка права. Буду. Еще как, сука, буду.

- Он не просто ваш муж. Он отец ваших детей. Поэтому совсем вычеркнуть его из жизни вы не сможете. И поэтому вам всегда будет важно, где он и что с ним.

- Поэтому, поэтому… ты что, реально собралась Анну Каренину сыграть?

- Ничего я не собралась. Я не такая дура как вы считаете. Мне просто нужно хоть немного справедливости.

- Чего тебе нужно? – от наглости просто уже глаза на лоб.

- Справедливости. Это ваш Стасик виноват, а не я. Почему все шишки на меня?

- Не бойся, Стасику тоже досталось и еще достанется. Останется Стасик с голым задом, вот тогда посмотрю я на твою любовь.

- Да если бы я знала, что он меня реально любит, я бы за ним любым пошла, голым, босым. Только вот нужна я ему как… прошлогодний снег. А вы… думайте. Любит он вас. Стоит ли таким разбрасываться?

Ох, божечки! Минутка мудрости от Екатерины!

- Я не разбрасываюсь, Кать, это он разбросался. Пусть пожинает плоды. И вообще, с какого хрена ты мне тут советы даешь и в жизнь мою лезешь? Думала бы раньше, когда перед моим мужем юбку задирала. Сучка.

- От сучки слышу! Вы бы сами лучше за своим кобелем смотрели, тогда бы он на других не вскакивал. Ладно. Простите. Я пойду. Очень прошу, если это вы папу…

- Это не я. Но я узнаю, чем можно помочь.

Я это говорю. И я реально буду узнавать, потому что… Да потому что достало уже это всё. И отец этой дуры реально не виноват. Ну, вырастил такую вот, «пэ-рэ, через тире». Бывает. А в остальном…

В остальном всё хреново.

Настроения мне этот разговор не прибавляет.

Мне после него почему-то хочется залезть под одеяло и выть.

Но я не могу.

Я ж сильная.

Капец. Задолбалась.

Хочется уснуть на пару месяцев, или на год. Так, чтобы обо всём забыть.

Увы, забыть никак не получается…

Глава 23

- Ну что, подруга, за тебя? – Ленка поднимает бокал с просекко, которым мы с подругами решили отпраздновать мой развод.

Вернее это они – просекко, я каким-то безалкогольным коктейлем, тоже на основе безалкогольного же игристого. Даже не в курсе была, что такое бывает. Оказывается – вот.